Поморщившись, открываешь глаза. Опять забыла задёрнуть шторы, и юный,
бесшабашный луч, конечно же, решил похулиганить именно на твоём лице.
Фыркаешь, потягиваешься и, резко откинув одеяло, задираешь ноги кверху.
Это самая вредная из привычек. Мама часто находила тебя по утрам
полусонную, но уже с торчащими к потолку конечностями. Теперь ты
взрослая и самостоятельная женщина, а этот привет из детства так и не
трансформировался во что-нибудь более подходящее.
Ох! Ты замираешь, боясь пошевелиться и даже вдохнуть. Как можно быть такой легкомысленной? Он же вчера остался. ОН. Засыпая в его объятиях, ты представляла, как утром наденешь его рубашку, прямо на голое тело и помчишься на кухню готовить крепкий чёрный кофе. Фу. Но, главное, что он любит именно такой. Кофе должен быть очень вкусным, тогда он точно не рассердиться из-за рубашки, напяленной без спроса.
Осторожно опускаешь ноги, осматриваешься: примятая постель всё ещё хранит тепло его тела и запах. Одуряющий запах человека, перед которым рухнули все укрепления, так старательно выстроенные в твоей душе. Сердце подскакивает к горлу, но тут же обрывается и летит вниз. Он ушёл!
Ну конечно. Так бывает со всеми. Вы знакомы семьдесят два часа. И, заметь, в этом случае нужно говорить не «уже», а «ещё». Маленькая квартира насквозь пропитана тишиной. Той, что взрывает надежду, позволяя ей осыпаться мелкой пепельной пудрой на голову глупого, обнажённого существа.
О, как старательно будут сдерживать смех подруги, изображая участие. Давно ли ты говорила им, что несколько дней знакомства с мужчиной, ещё не повод проводить с ним ночь?
Завернувшись в простыню, словно в кокон, ты плетёшься на кухню. Нужно срочно что-то предпринять иначе разревёшься, будто тебе пятнадцать, а не тридцать три.
Он возникает словно из ниоткуда. От неожиданности ты забываешь сменить выражение лица, продолжая глядеть на него взглядом обиженного ребёнка. Он растерянно улыбается.
- Прости, я думал, что успею, - оправдывается он и почему-то со всех ног бежит на кухню.
Крепко сжимая краешек простыни в подрагивающих пальцах, ты завороженно наблюдаешь, как он колдует у плиты.
- Вот, держи, - наконец, он оборачивается и протягивает чашку.
Ты в нерешительности глядишь на неё. Это самая большая чашка в доме. И самая любимая. Там ещё надпись: «Единственный повод для уныния - когда в доме закончился кофе».
- Что это? – спрашиваешь ты.
- Кофе, - он пожимает плечами и улыбается. – С молоком и сахаром, как ты любишь.
- У меня нет молока…
- Теперь есть, - он радостно, совсем по-мальчишески, трясёт бумажным пакетом у тебя перед носом.
Ты берёшь чашку, вдыхаешь аромат и, сделав большой глоток, щуришься от наслаждения. Он смотрит так, будто то, что ты сейчас скажешь, решит все проблемы мира одним махом. Ты бросаешь на него лукавый взгляд, делаешь ещё глоток и говоришь:
- Как же я люблю кофе.
Ох! Ты замираешь, боясь пошевелиться и даже вдохнуть. Как можно быть такой легкомысленной? Он же вчера остался. ОН. Засыпая в его объятиях, ты представляла, как утром наденешь его рубашку, прямо на голое тело и помчишься на кухню готовить крепкий чёрный кофе. Фу. Но, главное, что он любит именно такой. Кофе должен быть очень вкусным, тогда он точно не рассердиться из-за рубашки, напяленной без спроса.
Осторожно опускаешь ноги, осматриваешься: примятая постель всё ещё хранит тепло его тела и запах. Одуряющий запах человека, перед которым рухнули все укрепления, так старательно выстроенные в твоей душе. Сердце подскакивает к горлу, но тут же обрывается и летит вниз. Он ушёл!
Ну конечно. Так бывает со всеми. Вы знакомы семьдесят два часа. И, заметь, в этом случае нужно говорить не «уже», а «ещё». Маленькая квартира насквозь пропитана тишиной. Той, что взрывает надежду, позволяя ей осыпаться мелкой пепельной пудрой на голову глупого, обнажённого существа.
О, как старательно будут сдерживать смех подруги, изображая участие. Давно ли ты говорила им, что несколько дней знакомства с мужчиной, ещё не повод проводить с ним ночь?
Завернувшись в простыню, словно в кокон, ты плетёшься на кухню. Нужно срочно что-то предпринять иначе разревёшься, будто тебе пятнадцать, а не тридцать три.
Он возникает словно из ниоткуда. От неожиданности ты забываешь сменить выражение лица, продолжая глядеть на него взглядом обиженного ребёнка. Он растерянно улыбается.
- Прости, я думал, что успею, - оправдывается он и почему-то со всех ног бежит на кухню.
Крепко сжимая краешек простыни в подрагивающих пальцах, ты завороженно наблюдаешь, как он колдует у плиты.
- Вот, держи, - наконец, он оборачивается и протягивает чашку.
Ты в нерешительности глядишь на неё. Это самая большая чашка в доме. И самая любимая. Там ещё надпись: «Единственный повод для уныния - когда в доме закончился кофе».
- Что это? – спрашиваешь ты.
- Кофе, - он пожимает плечами и улыбается. – С молоком и сахаром, как ты любишь.
- У меня нет молока…
- Теперь есть, - он радостно, совсем по-мальчишески, трясёт бумажным пакетом у тебя перед носом.
Ты берёшь чашку, вдыхаешь аромат и, сделав большой глоток, щуришься от наслаждения. Он смотрит так, будто то, что ты сейчас скажешь, решит все проблемы мира одним махом. Ты бросаешь на него лукавый взгляд, делаешь ещё глоток и говоришь:
- Как же я люблю кофе.